Технологии меняют современное общество и пророчат нам фантастическое будущее, объём контента растёт в геометрической прогрессии. Учёные фиксируют, что мозг и когнитивные навыки нового поколения трансформируются, молодые люди демонстрируют способность к многозадачности, иные форматы запоминания, у них возникают проблемы с концентрацией внимания. Люди уже не один год живут в параллельной реальности своих соцсетей и электронных гаджетов. Искусственный интеллект (ИИ) стал ключевой темой последнего года и обещает глобальные изменения. В этом контексте важно понять, каким будет мир книги и книжников.
Обсуждение состоялось в рамках форума «Бук-ФУТУРУМ», прошедшего на площадке VIII Всероссийского фестиваля «Книжный маяк Петербурга».
БУДУЩЕЕ КНИГИ: ПЕРСОНАЛИЗАЦИЯ ИЛИ КОМЬЮНИТИ?
Кажется, видео стремительно побеждает печатный контент, да и весь остальной. Есть ли здесь альтернатива? Каким станет контент будущего?
Как отметил вице-губернатор Санкт-Петербурга Станислав КАЗАРИН, мозг — сущность ленивая и энергозатратная: он не будет работать там, где это не обязательно. При чтении книги присутствует элемент воображения, современные технологии его устраняют.
— ИИ позволяет сделать книгу не просто набором знаков, но интерактивным продуктом, из которого может получиться мультфильм, кино; озвучить её голосом любого диктора, с помощью «ползунков» отрегулировать объём романтизма, эротики, ужаса. При этом воображение не используется, ИИ покажет всё в том виде, в котором вы захотите. Даже российские системы визуализации «Сбера» и «Яндекса» в ближайшее время будут способны генерировать такие продукты.
Нам надо принять решение: сохраняем мы воображение как функцию человеческого мозга или передаём её на аутсорсинг ИИ, — подчеркнул эксперт.
Можно загрузить в ИИ словарь Пушкина, Толстого, добавить Набокова и получить новый роман. Как современные авторы будут справляться с такой конкуренцией?
К дискуссии подключился Александр МЯСНИКОВ— писатель, историк, один из создателей и главный редактор мультимедийного исторического парка «Россия — моя история»:
— Меня такая конкуренция совершенно не волнует. Есть вещь, которая не поддаётся никакой цифровизации, — это талант автора. Ещё в советское время были деятели, которые из стихотворных строчек разных поэтов создавали какие-то произведения. Но никто из критиков не мог понять, о чём это. Слова и образы можно набрать любые. Но есть то, что называется настроением и состоянием. Если их нет в произведении, это просто замена информации. Когда-то, в начале 1990-х, я попал на книжную ярмарку во Франкфурте, и все с уверенностью говорили о том, что эре Гутенберга пришёл конец. Поезжайте сейчас во Франкфурт, и вы получите такую книжную инъекцию, которая вас заставит забыть и думать о том, что книга умирает. Слово писателя — это самое важное, что только может быть.
В сегодняшнем мире практически каждый ощущает себя автором, потому что мы как минимум реагируем на сообщения, а как максимум сами начинаем писать посты. Своей точкой зрения поделился основатель лаборатории эволюции «Ноосферные острова», сооснователь инициативы «Психонет» проекта «Артсемантика», автор и ведущий тренинга по развитию когнитивных навыков «Метаигра» Юрий ЛЕШКОВ:
— Мы практически всю жизнь проводим в Сети. Сложилась культура жизни напоказ, когда в социальных медиа люди постят свой желаемый образ, на самом деле не соответствующий реальности. Но нашу жизнь, биографию формирует набор историй, которые с нами происходят. В каком-то смысле мы каждую секунду собственного бытия пишем свой текст. Иногда из хаоса получается сложить уникальную историю. Мы являемся авторами и своего жизненного текста, и коллективного, а не ограничиваемся постами в Интернете. Я долгое время занимался ИИ, и мы создавали таких интеллектуальных существ, одухотворённых аватаров, которых часто называют чат-ботами. Например, были частичная копия Альберта Эйнштейна или ведущая Катя Гайка в «Сколково», которая рассказывала про инновации. Тогда я впервые столкнулся с тем, что массив текста можно визуализировать роботом. Сейчас, конечно, уровень технологий уже другой.
Тему продолжил российский телеведущий и продюсер, психотерапевт, автор книг, предприниматель Андрей КУРПАТОВ:
— Следующий этап — это VR. В целом в этой технологии характер визуализации такой же, как у человеческого зрения. Google запустил новую модель VR-очков, позволяющую превратить в образы, по сути, любой текст. Мы стоим на пороге того, что можно надеть шлем и любая информация будет визуализирована. Является ли это прогрессом? Для меня — нет: я считаю, что лучше в тишине почитать, подумать, пообщаться. Не хотелось бы, чтобы это стало частью уходящей культуры. Человек — социальное существо. Его ценности рождаются в сообществе. Раньше, когда мы обсуждали книги, были общие нарративы, это сближало. Сейчас нет ни совместных обсуждений, ни универсальных героев. Персонализация, которая будет уводить людей всё дальше в аутизм, вызывает вопросы. Социум — группа людей, готовых разделять общие идеи и друг друга подпитывать. Книга в целом — такой же инструмент. Когда мы обсуждаем произведение, у нас есть разные версии одного и того же текста и мы друг друга обогащаем. С точки зрения пользовательского опыта, индивидуальных предложений персонализация — замечательная идея. Но в смысловой плоскости это должны быть сообщества.
Как отметил основатель фестивального движения «Книжные маяки России» и сети «Буквоед» Денис КОТОВ, книжный мир отстаёт от общих трансформационных процессов:
— С одной стороны, это хорошо: в книжных магазинах и библиотеках издатели удерживают ядро эстетики, фактуры и физики книжного мира. С другой — тот магнетизм, с помощью которого глобальные корпорации и отечественные компании начинают вытягивать объём внимания пользователей, впечатляет. И VR, и персонализация, в моём понимании, это мощнейшая магия. Есть магический экран, который занял бόльшую часть нашего жизненного времени и пытается им управлять. Думаю, что сообщество книжников может сохранить и расширить живую культуру, используя цифровые технологии как средство, а не как цель. Мы стараемся в «Книжных маяках» такое сообщество создавать.
Крупные компании уже входят на территорию книги, продвигают свои сервисы и экосистемы. Маркетплейсы теснят классических книгораспространителей, формируя «слепую» культуру быстрого потребления. Наша задача —развивать пространства и системы, в которых найдут укрытие люди, не желающие жить в стопроцентно цифровой реальности. Нас не так уж и мало: библиотек в стране 40 тыс., помимо этого есть школьные библиотеки, домашние. Если каждый родитель поймёт, что домашняя библиотека — это очаг культуры его семьи, то может появиться возвратная тенденция, когда мы от Интернета и соцсетей начнём переходить к книге. Нам предстоит этот тренд запустить, сам он не сложится, потому что мозг, как уже отметили коллеги, сам по себе не любит трудиться.
С. Казарин согласился с коллегами по поводу индивидуализации:
—Ещё несколько лет, и мы обычную реальность от виртуальной отличить не сможем: искусство создания иллюзий будет многократно усилено. При этом, что касается книги, думаю, мы всё-таки оставим воображение и книга сможет стать интерактивной: мы сначала будем себе представлять что-то, а потом наговаривать роботу, чтобы дополнить восприятие. Например, у каждого своё представление о том, какое платье было на Анне Карениной или как выглядел гиперболоид инженера Гарина. А второй элемент, который представляет собой вызов для авторов, — это многовариантность. Теперь технически будет доступен вариант, при котором поезд к Анне Карениной не приедет. Вместе с автором читатель станет формировать альтернативные ветки развития сюжета. Таким образом, три тренда: VR, интерактивность и многовариантность — то, с чем придётся столкнуться в ближайшем будущем.
Тему прокомментировали эксперты.
А. Мясников:
—Я не люблю экранизации по одной простой причине: у меня есть свой образ. И всегда говорил своим коллегам: хотите снимать кино — пишите сценарий. Я работал в разных жанрах и прекрасно понимаю: то, что могу сделать в литературе, можно сделать только в книге, а то, что можно снять, можно сделать лишь в кино. Мы привыкли к подделкам, и, к сожалению, то же самое происходит в культуре, когда пытаются экранизировать один роман, другой… И начинать надо со школы и даже раньше, чтобы маленькие читатели понимали, что есть настоящее, а что — подделка. Настоящее никогда не уничтожить никакими экранизациями. Можно сколько угодно придумать концовок для «Анны Карениной», но оригинала это не заменит. Да, это художественный вымысел, но книга настолько сильная, что о ней до сих пор спорят. Никакие посты не станут альтернативой маленьким рассказам Зощенко. В этом сила и прелесть искусства.
Ю. Лешков:
—Для себя я открыл в прошлом году один негативный тренд, который назвал «мышление искусственным интеллектом». Когда пошла волна ChatGPT, студенты стали писать дипломные работы, другие пользователи — генерировать картинки, задавать запросы и получать ответы, это всё стало распространяться очень быстро. Опасаться надо того, что мы можем стать гибридными с ИИ существами. Мы улавливаем какие-то информационные пакеты, загружаем в нейросеть, потому что сами их переработать не можем, соответственно атрофируется способность к мышлению, к анализу, к сборке сложного содержания и работе с ним. В фильме «Матрица» человек — физический придаток ИИ, как батарейка. А современное человечество — распределённый рецептор. У С.П. Капицы была интересная работа по пределам роста человечества. Он рассуждал о том, что человечество развивается как единый организм. У меня возникла метафора: если мы хотим развиваться лучше, надо больше вычислительных мощностей. И мощность ядерных элементов, т.е. элиты общества, обеспечивается совокупной мощностью всех остальных. У меня даже возникла гипотеза, что население планеты растёт до невероятных размеров, потому что мы обеспечиваем мощность не качеством, а количеством.
Есть надежда на то, что мы сделаем ставку на развитие психофизических способностей человека. Интересно знать, на что мы сами ещё способны без чипов и имплантов.
Как ориентироваться в океане контента? Коллеги предложили свои способы.
А. Курпатов:
—Важно определить для себя цели и задачи. В библиотеку вы приходите не просто для того, чтобы почитать, вы решаете какие-то жизненные задачи, хотите ответить на вопросы, найти собеседника. Книга — лучший собеседник.
Д. Котов:
—Безусловно, цель сразу значительно сужает объём информации. Если вы заходите в книжный магазин или в библиотеку с пониманием, кто вы, куда и зачем, то из 50–100 тыс. наименований вы видите десятки или сотни. Следующий фильтр —квалифицированные источники, т.е. авторы, репутации которых доверяете не только вы, но и авторитетные люди из вашего окружения. Великие имена — это первый выбор. Диалог с их произведениями сделает всё остальное: критерии, путеводные нити, маркеры, триггеры, на которые вы будете обращать внимание. Даже уже ушедшие авторы, как иерархи, помогают нам двигаться вперёд.
Ю. Лешков:
—Важно взращивать в себе способность останавливаться. Второй момент — создание пространства избыточной сложности, даже в рутине, в повседневных делах, для того чтобы размышлять о разном. А ещё необходимо формировать субъектность, и персональную, и коллективную.
НОВЫЕ СПОСОБЫ ЧТЕНИЯ
Тема нашла продолжение в рамках дискуссии «Новые способы чтения: от бумажной книги к полной цифре?». Основной тезис, который сегодня обсуждается в профессиональном сообществе, — как современных детей привлечь к литературе. При этом главная проблематика — клиповость мышления. Перенасыщение информацией отодвигает традиционную книгу от человека всё дальше. При этом развиваются альтернативные форматы, в том числе геймификация.
Дискуссию открыл инженер-изобретатель, основатель образовательной экосистемы «НЕ КНИГИ», предприниматель, эксперт в нейросетевых технологиях, ИT-разработке и машинном обучении Николай КАЙМАСИДИ:
—Изначально, когда зарождался проект, я обратил внимание на проблему, которую подсветили учёные. Дело касается способов восприятия информации. Современные дети, подростки и молодые взрослые привыкли к визуалу. Такой контент сопровождает их ежедневно в разных сферах. Мы соединили наши умения в области ИИ, способы решения задач, существующую проблематику и снижаем порог входа в книжный контент, подавая детям книгу в привычном им формате: shorts или VK-видео. Понятно, что мотивация потребления разная: чаще всего учителя требуют чтения текста и ученикам приходится искать подходящий формат — электронные книги, печатные, аудио. Мы представили ещё один формат — геймифицированные книги.
Экосистема «НЕ КНИГИ» активно взаимодействует с научным сообществом.
К разговору присоединилась доцент кафедры связей с общественностью СПбГЭТУ «ЛЭТИ» Наталья ШАШКОВА:
—На кафедре «Связи с общественностью» ЛЭТИ мы основали лабораторию метаинженерного мышления, в которой пытаемся совместить традиционные способы восприятия текста с современными технологиями. С точки зрения коммуникации книга не первый формат. Человек общался и создавал смыслы задолго до её появления. Книге предшествовала эпоха устного слова. Устная культура сформировала огромную традицию, в том числе отражённую в священных книгах древних. Эта традиция послужила основой для коммуникации, ориентированной исключительно на слух. Но постепенно, по мере того как развивалась письменность, сенсорный баланс человека слышащего стал разрушаться, потому что эпоха письменности породила человека смотрящего, зрение стало гипертрофированным и отодвинуло другие чувства на второй план: чтобы понять информацию, надо было увидеть и прочесть текст.
Книга дала нам линейность: текст — одномерная цепочка последовательных символов. Эта линейность сформировала особенного человека, мыслящего в определённой логике, с известной долей рационализма, несколько отстранённого наблюдателя. Человек становился умнее не от того, с кем он взаимодействовал, а от того, какие книги он читал и в каком количестве, но индивидуальная и межличностная рефлексия уходила. Со временем книга стала коммуникативным монополистом. Вся европейская культура — это индивидуализм, эгоизм, отчуждение и т.д.
Впоследствии литераторы задумались над проблемой разрыва этой линейной цепочки, в том числе путём создания того, что сегодня называется гипертекстом. Но именно компьютерные технологии позволили создать реальный гипертекст, некий синтез слухового восприятия и зрительного. Важный нюанс только в одном: «цифра» — это аналог нашей реальности, но не её заменитель.
С точки зрения профессора кафедры «Связи с общественностью» СПбГЭТУ «ЛЭТИ» и профессора кафедры коммуникационных технологий и связей с общественностью СПбГЭУ Марии КУДРЯВЦЕВОЙ, появление цифровых технологий в образовании, облегчающих процесс чтения, — это позитивный тренд.
—С помощью ИТ можно создавать комментарии к тексту с гиперссылками и частичной визуализацией. Это помогло бы избежать некоторых казусов, связанных с непониманием устаревших слов и сложных терминов. Есть ещё ряд методов, облегчающих знакомство с текстом литературного произведения. В социальных сетях можно создавать странички персонажей, авторов, привлекать с помощью ИИ литературоведческие статьи, биографические данные, предлагать видеоэкскурсии по литературным местам. Дети могут облегчить себе работу, создавая визуальные образы.
Но я с большим сомнением отношусь к тому, что сам процесс постижения текста может чем-то заменяться. Я против визуализации даже фрагментов произведения. К сожалению, человек настолько изменился, что не способен воспринимать объёмный текст. Он деградирует, и принимаем мы это или нет — принципиальный вопрос. Если принимаем, то изучение художественной литературы в школе становится предметом обременительным. Вообще, всё дело в целеполагании. Если мы ставим своей целью освоить как можно больше книжного контента с помощью ИИ, то цель здесь — создание имиджа: образованному человеку принято быть начитанным. Но он будет таким только выглядеть. Человек читает художественную литературу не для того, чтобы узнать сюжет или даже чтобы освоить проблематику. Вообще, жизнь, чтение и образование — это труд. Он вознаграждается, и с этим связаны цели изучения литературы в школе. Это развитие абстрактно-логического мышления, воображения, способности к этической и эстетической оценке, в целом личности человека. Если упрощать работу по освоению текста, это может привести к необратимым последствиям.
Однако если всё-таки современный человек ещё способен осваивать текст, учиться, напрягаться, то в такой парадигме проект по замещению фрагментов текста визуальными образами представляется опасным. Всё начинается с небольших замен: давайте представим место действия, портрет и костюм персонажа, но дальше можно коснуться и действия. Важный момент — искусство слова, авторство. Если визуализацию фрагментов текста будет создавать ИИ, это не экранизация, а совершенно особый феномен. Исчезает авторство, снижается ценность художественного слова. Полагаю, что такой проект является если не ненужным, то преждевременным.
Позиции коллег прокомментировал Н. Каймасиди:
—По большей части возражения против использования технологий исходят от читающих людей. Но в мире уже существует проблема: люди не читают. Не мы её создали, но мы пытаемся её решить, стараясь вложить книгу в руки детей любым из доступных способов. Сложно представить себе, что в сегодняшнем мире печатная книга способна увлечь ребёнка. Вот для чего создаётся новый способ чтения. Сегодня дети выбирают краткие содержания, саммари или другие альтернативные способы, для того чтобы решить задачи, которые стоят перед ними в процессе учёбы. Некоторые используют для этого нейросети. Запретить это невозможно, лишить такого инструмента — тоже. Тот способ, что мы предлагаем, — это альтернатива, попытка дать ещё одну возможность познакомиться с литературой ближе. Мы не меняем оригинальность произведения, не искажаем сюжет, не сокращаем и не переписываем авторский текст, а создаём привычные для молодого поколения инструменты, способные конкурировать с тем контентом, который сейчас представлен в Сети.
ОБРАЗОВАНИЕ В МИРЕ BANI
Рассуждая об особенностях современного образования, руководитель группы возрастной психофизиологии Института эволюционной физиологии и биохимии имени И.М. Сеченова Российской академии наук Елизавета ГАЛЬПЕРИНА подчеркнула, что нервная система человека в целом и мозг в частности настроены на систему неопределённости.
—Мы живём в плохо предсказуемой ситуации, и задача образования — помочь человеку научиться ориентироваться в ней и быть максимально готовым к вызовам. В этих условиях делается акцент на развитие soft skills, на умение учиться и извлекать информацию. Сопряжённый вопрос — что такое информация, какова ситуация её извлечения, каковы цели? Одну и ту же книгу можно читать разными способами, и они будут по-разному физиологически обеспечены. Универсальных рецептов не существует, но представляется важным накапливать большой объём возможностей и способов взаимодействия с текстом, с устной информацией и т.п. Чем шире образовательный репертуар человека, который сталкивается с внешним миром, тем более подготовленным к жизни он оказывается.
Способность обучаться различным способам — это и есть особенность детского мозга. Существуют интересные проекты, которые привлекли к созданию алгоритмов ИИ детских когнитивистов и психологов, чтобы понять, как ребёнок в кратчайший срок осваивает гигантский объём информации и за счёт каких ресурсов это происходит.
Никогда ещё в истории человечества не было такого, чтобы человек учился всю жизнь: мы жили с такой скоростью эволюции, что, получив в молодости какие-то знания, потом успешно ими пользовались. Сейчас невозможно представить, что этого набора компетенций хватит на всю жизнь, волей-неволей придётся получать новые. Соответственно технологии должны учитывать особенности обучения в каждом из возрастов: и бэкгаунд, и физические способности, и задачи образования. Это тоже влияет на способы получения информации, — отметила эксперт.
Коллег поддержала профессор кафедры истории русской литературы СПбГУ, куратор магистерской программы «Литература в кино, мультимедиа и на театральной сцене» Любовь БУГАЕВА:
—Мы читаем художественную литературу не потому, что хотим узнать какую-то правду, а просто потому, что бывает интересно. Разделяю точку зрения о том, что фантазия готовит человека к тому, чтобы выжить в нашем сложном мире. Проигрывая разные варианты, наш мозг адаптируется к различным ситуациям в мультимодальной действительности. Художественное произведение я вижу особым миром, в который читатель отправляется как путешественник и выходит из него изменённым. И этот мир может быть разным. Даже книга на бумаге не остаётся одной и той же, если её читать в разном возрасте, с различным настроением. Ваше внимание каждый раз захватывают другие эпизоды: можно перечитать книгу через 10 лет и откроется что-то новое. Иные форматы — просто другие способы взглянуть на мир, они не заменяют друг друга, а дополняют. Их существование обеспечивает возможность смотреть на вещи с разных точек зрения. Можно поиграть в игру по мотивам книги, а потом захочется прочитать её бумажный вариант. Часто, после того как появляются успешные экранизации, переиздаются книги и на их обложке — кадр из фильма. Вас не запрограммировали, но побудили к чтению. Поэтому я приветствую разные форматы, в том числе интерактивный.
Тему продолжила филолог, предприниматель, основатель образовательной компании «Школа смыслов» Диана ГЛАДКИХ:
—Когда мы рассуждаем о способах чтения, то как будто видим два полюса: бумажная книга или цифровая. Но если оценить объективно, то бумажная книга не умирает, хотя спад интереса к ней одно время был. Сейчас я наблюдаю, что становится престижно принадлежать к какому-либо книжному комьюнити. Я состою в предпринимательском сообществе, где есть клуб, в котором взрослые, состоявшиеся люди читают друг другу книги вслух. В мире появилась такая профессия, как книжный стилист: человек, который подбирает вам «книжный гардероб», т.е. отражающие ваш имидж книги, которые будут стоять у вас дома на полках. Это, конечно, поверхностная история. Но если человек, проходя мимо столика в ресторане, увидит у кого-то книгу, взятую лишь для того, чтобы произвести впечатление, и заинтересуется, разве это плохо?
Безусловно, всё идёт из семьи, и, если родители читают, ребёнок тоже будет это делать. Насадить чтение практически невозможно, но подавать пример можно весьма эффективно. Конечно, детям учиться и читать сложно. Такое впечатление, что среда блогеров, онлайн-обучения сформировала представление о том, что учиться надо легко. Но образование, как и чтение, — это преодоление себя. Вопрос лишь в том, как разными способами дать детям возможность войти в мир чтения и образования.
Что касается цифровой книги, то она уходит в другую сферу, обрастая приложениями, фильмами, звуком, интерактивными моделями. Когда мы читаем печатную книгу, то выстраиваем внутренний диалог, рефлексируем. При обращении к «цифре» задача другая — как можно быстрее освоить необходимый контент. Но если раньше книга была единственным источником информации, то сейчас нас окружает море контента. Меняется способ восприятия информации, но образование — среда консервативная. Благодаря классической школе мы имеем возможность и время, для того чтобы оглядеться и понять, туда ли мы идём. Но отрицать, что технологическая революция совершилась, невозможно. Как только очки виртуальной реальности по стоимости приблизятся к среднему телефону, мы попадём в новую действительность. Правда, переживать о том, что ИИ всех заменит, тоже не приходится: пока человек даже не может корректно сформулировать для него запрос. Сильный ИИ не создан, это лишь помощник человека. Но всё, что происходит в мире, заставляет взять ответственность за себя и своих детей в сфере развития и образования. Если мы хотим быть умными и образованными, то должны выбирать наиболее эффективные формы и методы.
Дискуссию завершил автор и преподаватель курса по идеологии бизнеса в РАНХиГС для докторантов, руководитель магистратуры МГИМО по направлению «Маркетинг товаров сегмента люкс», основатель «Интеллектуального бюро ANG» Евгений КЛОЧКОВ:
—Книги, цифровой и аудиоконнтент — это всего лишь инструменты, а не цель. Цель —формирование определённого состояния, которое и называется образованием. Считаю, что элитой и ведущими нациями в мире останутся те, что будут способны читать и понимать длинные тексты, в этом примером может служить Китай. Элита — не должность, не табличка на двери, а способность формулировать и формировать смыслы. И здесь выбор есть у каждого. Хотите клиповое мышление — нет проблем. Все думают, что это пять — семь секунд, а на самом деле уже одна. Если за секунду вы не можете привлечь внимание, то вы неинтересны. Новая реальность — это уже не сложный и волатильный мир VUCA¹, который сформировался в 1980-е гг. Мы живём в мире BANI², который хрупок, тревожен и непостижим. Нам приходится в него встраиваться, потому что проблем с доступом к информации нет. Главная проблема — с доверием к этой информации. А его можно обеспечить только через внутренний фильтр образования. Выживает не самый сильный, не самый умный, а наиболее адаптивный.
¹ VUCA —это аббревиатура, которой описывают современную бизнес-среду. Она составлена из первых букв в названиях угроз: Volatility (нестабильность), Uncertainty (неопределённость), Complexity (сложность), Ambiguity (неоднозначность).
² BANI —аббревиатура от а нг л. Brittle (хрупкий), Anxious (тревожный), Nonlinear (нелинейный), Incomprehensible (непостижимый).
Рубрика: Книжная культура
Год: 2024
Месяц: Апрель
Теги: Искусственный интеллект (ИИ) Денис Котов Андрей Курпатов Проблема чтения Станислав Казарин Александр Мясников Юрий Лешков Николай Каймасиди Наталья Шашкова Мария Кудрявцева Елизавета Гальперина Диана Гладких Любовь Бугаева Евгений Клочков Будущее книги
